Академик
Александр Михайлович Бутлеров (1828— 1886)
.вошел в историю русской и мировой
науки как творец теории химического
строения веществ, положенной в основу
современной органической химии. «Все
открытия его истекали из одной общей
идеи, — писал о нем Д. И. Менделеев... —
она-то и позволяет утверждать, что имя
его навсегда останется в науке. Это —
идея так называемого химического
строения».
Александр
Михайлович Бутлеров не только великий
химик, но и выдающийся пчеловод.
Деятельность
Бутлерова-пчеловода по своему
историческому значению исключительна.
С его именем связано внедрение
рациональной, основанной на науке
технологии рамочного пчеловодства. Он
первым возглавил объединение русских
пчеловодов, положил начало
отечественной пчеловодной
журналистике и обществам пчеловодов
России, создал классические учебною
руководства для народа. Говорить о
Бутлерове — это, значит, говорить о
целом русском пчеловодстве. Он стал его
вершиной, как Пушкин в русской
литературе или Менделеев в химии.
Просветительская
деятельность Бутлерова-пчеловода по
энергии, размаху и влиянию на народные
массы не имеет себе равных в истории. В
своих работах он затронул гораздо
больше важных проблем теории и практики,
чем кто-либо из его великих
предшественников, стоявших у истоков
науки.
С
Бутлерова началась новая эпоха в
историческом развитии пчеловодства
России.
Увлечение медоносными пчелами и
пчеловодством для ученого было
предопределено еще в детстве. Юные годы
его прошли в глухой деревне. После
блестящего окончания гимназии в 1844 году
он поступил на естественное отделение
Казанского университета.
В
1846 году, когда университет организовал
экспедицию по Волге и Уралу в Калмыцкие
степи, 17-леткий студент Бутлеров
участвовал в ней. В сосновых борах и
лиственных лесах, в пойменных лугах и в
безводной
степи, в полях и на огородах он
отлавливал насекомых, определял и
систематизировал их. В результате
получилась превосходная коллекция
дневных бабочек волгоуральской фауны,
состоящая из 1133 видов.
Изучение
чешуекрылых насекомых — первый
самостоятельный шаг начинающего
исследователя. В «Ученых записках
Казанского университета» была
опубликована его статья о принципах
определения дневных бабочек местной и
уральской фауны. За эту оригинальную
работу, в которой обнаружилась
способность автора к научному анализу и
популярности изложения, ему в конце
университетского курса присудили
степень кандидата естественных наук.
Бутлерова,
как магнитом, тянула живая природа.
Волжанин, он любил бывать на Волге и ее
притоках, где изучал насекомых и
растения прибрежных лугов, березняков и
липовых рощ. Еще студентом он вел
оживленную переписку с русскими и
иностранными энтомологами, читал много
работ о насекомых, в том числе о пчелах. В
университете по собственной инициативе
Александр Михайлович прослушал
необязательный курс лекций по сельскому
хозяйству и получил основы знаний по
земледелию, скотоводству и пчеловодству.
Однако
на старших курсах университета главной
его привязанностью стала химия.
В
1851 году молодой ученый защитил
магистерскую диссертацию, посвятив ее
изучению органических соединений, а
через три года — диссертацию об эфирных
маслах на степень доктора физики и химии.
Свободное
от учебных занятий каникулярное время
Александр Михайлович вместе со своей
семьей проводил обычно в Бутлеровке,
недалеко от Казани, своем имении,
полученном в наследство от отца. Здесь
он увлекся земледелием и садоводством,
выращивал декоративные растения, цветы,
проводил всевозможные ботанические
эксперименты, столярничал.
Однажды
летом в деревне у Бутлерова гостил его
университетский друг, ученый и писатель
Н. П. Вагнер, который задумал написать
обширный труд о пчелах. Он привез
чертежи и просил Александра Михайловича
изготовить наблюдательный улей. Когда
небольшой стеклянный «домик»,
заселенный пчелами, поставили в зале на
окне и начали наблюдения, Бутлеров не
мог от него оторваться. Он настолько
заинтересовался
жизнью этих насекомых, о которых до
этого знал сравнительно немного, что
решил во что бы то ни стало завести пчел.
На следующий год в его саду стояло уже
несколько колодных ульев.
Постепенно
пчеловодство захватило Бутлерова
серьезно — и как практика, и как ученого.Он сделал себе наблюдательный улей,
стал внимательно изучать жизнь пчел,
детально ознакомился с отечественной и
зарубежной пчеловодной литературой,
выбрав наиболее полезным для себя
руководство немецкого пчеловода с
мировым именем А. Берлепша, которое
читал в подлиннике.
Хотя,
кроме колод, у Бутлерова были ульи и
дощатые, придуманные местными умельцами,
разбирать их или проводить в них какие-либо
работы с пчелами было невозможно. В то же
время зарубежные пчеловоды уже
пользовались более совершенными
рамочными ульями.
Ученый
знал об итальянских пчелах, их отличных
качествах. Ему, естественно, захотелось
иметь итальянок у себя. Вскоре такой
случай представился.
В
августе 1867 года Александр Михайлович
отправился в заграничную командировку,
где ему предстояло встретиться со
своими коллегами — зарубежными
химиками. Он побывал в Германии, Италии,
во Франции, а весной 1868 года вернулся в
Россию и привез в родную Бутлеровку
подаренные ему в Италии две небольшие
семейки чистокровных итальянских пчел.
«Привезенные
итальянки, — вспоминал он, — сидели в
ящиках с рамками Берлепша. Тут впервые
убедился я в возможности легко и без
затруднений, не пачкаясь медом, не ломая
сотов, разбирать гнездо, и тотчас
приступил к устройству колодных стояков
с рамками Берлепша. В этот же год, осенью,
было выбрано место для второго
отдаленного пчельника, чтобы удобнее
было приступить к искусственному
размножению. Появление на пасеке
итальянок, особенно меня интересовавших,
и увиденная на деле возможность
распоряжаться пчелами благодаря
рамочным ульям приохотили меня больше к
делу и заставили серьезно приняться за
него собственными руками».
Этой
же весной Александр Михайлович выписал
из Италии еще две семейки и усердно
принялся за их размножение на своей
пасеке. В течение лета заменил
среднерусских маток на итальянских,
перевел всех пчел
в рамочные ульи. Это были первые
итальянки в России.
Бутлеров
освоил технику искусственного вывода
маток и формирования новых семей,
бесспорно, составляющих основу
рационального пчеловодства. Никогда еще
с такой любовью не занимался он
пчеловодством и никогда прежде не имел
такой уверенности, что эту отрасль
сельского хозяйства ожидает большое
будущее.